Павел Леопольдович Корф. Последний председатель «золотого» банка…

Предлагаем Вам ознакомится со статьей о бароне П.Л. Корфе из издания «Профили современников»:

Барон П. Л. Корф.

Последний председатель «золотого» банка…

Барон Павел Леопольдович едва ли не самый популярный общественный деятель Петербурга за последнее время, если судить но тому, что на всех выборах и баллотировках он получал 9/10 избирательних голосов, а в 1873 или 4-м году на выборах в председатели петербургской губернской земской управы не получил ни одного черного шара! Факт единственный в летонисях наших общественных учреждений за все время их существования, не считая, конечно, «единогласных просьб» открытым вставанием всяких благотворительных собраний, повторяющихся очень часто.
П. Л. состоял петербургским городским головой между гг. Погребовым и Глазуновым в самое цветущее время столичного самоуправления. Ныне он состоит президентом Императорского вольного экономического общества и с 1885 г. занимал должность председателя общества взаимного поземельного кредита с 7,000 заемщиков. Одних этих постов уже достаточно для видного положения в общественной иерархии, но П.Л. имеет еще несколько других представительств и попечительств…
Мое первое знакомство с бароном П.Л. относится к 1878 году, когда он был председателем земской управы и с честью руководил земским учреждением, поставив его на должную высоту…
Всякий хоть несколько наблюдательный человек по одному внешнему виду, не зная лично П.Л., скажет сразу, что это «барон»… Среднего роста, светлый блондин, лет под пятьдесят, всегда элегантно одетый, причесанный с пробором волосок к волоску, П.Л. держится как струнка, ни малейшей сутуловатости или сгорбленности, ни раскачивания или размахивания руками — скорее плывет, чем идет, но плывет важно, с сознанием достоинства держит высоко голову, не замечая никого и ничего, кроме нужного или необходимого. Про П.Л. говорили, что он «горд», но скорее это известный «тон»: с равными он ласков, общителен, разговорчив, иногда почти дружен, с высшими немного почтителен или «сухо» почтителен, а с людьми ниже его положением, холодно-вежлив, не допустит фамильярности, но и не покажет пренебрежения. У себя в кабинете и в публичном зале П.Л. совершенно различен. Наедине друг с другом он бывает подчас даже болтлив, любит философствовать, поговорить откровенно, «по душе»; на трибуне же или в собрании это сухой, строгий, и мраморно-холодный «представитель», который лицом в грязь не ударит и представительства своего не посрамит.
Я сказал сейчас, что фигура у П.Л. совсем баронская: широкие плечи, высокая грудь, красивые черты лица, большие «майорские» усы не лихо закрученные, а солидно уложенные на гладко выбритых щеках, глаза большие, выразительные, лоб высокий, открытый, светлые волосы теперь начали седеть. Он необыкновенно тактично и с эффектом умеет появиться где следует и когда нужно. Во время заседания, напр. думы проскользнуть на цыпочках, или с шумом ввалится, человек 20 запоздавших гласных и никто не обратит на них внимания, разве «шикнуть», если сапоги со скрипом; когда же входит барон П.Л. Корф, все находящиеся в зале привстают с своих мест и даже оратор, говоривший в эту минуту с кафедры, оборвется на полслове и ждет пока П.Л. не усядется. Почему это? Не одно только общее уважение к барону П. Л. производит этот эффект. Нет, но П.Л. совсем особенно входит, это его искусство: он никогда не войдет во время, например, речи В.И. Лихачева или М.М. Стасюлевича; он войдет, когда ораторствует, например, трактирщик Бочагов, а гласные, зевая, слушают и не знают чем развлечься; никогда П.Л. сам и двери не откроет, а ему распахнет их сторож настеж; барон войдет со своей осанкой, не уменьшая и не ускоряя шага, сделает сам первый общий поклон, отдельно поклонится председателю и без малейшего шума, но нисколько не стушевываясь, пройдет к своему креслу и медленно опустится, протягивая на право и на лево соседям свою маленькую ручку в лайковой перчатке; он никогда не явится в пиджаке, как многие гласные, но и застегнутого сюртука, как некоторые, не оденет; на нем изящная, тонкого сукна визитка, открытый жилет, и пышный черный галстук на белоснежной груди. Оно торжественно и в то же время просто; как будто и фрак, а между тем визитка. Если у нас «по платью ветречают», то костюму П.Л. часто обязан приему не «по чину». В самом деле, ведь он простой рядовой гласный, a прием всегда торжественнее, чем городскому голове…
— Умеет так поставить себя, — вздыхая говорит г. Бочагов, которому всегда шикнут, когда он то же вздумает торжественно войти в зал..
Отличительная особенность Павла Леопольдовича… Сколько он ни служил до сих пор ему никогда не приходилось искать службы и никогда он не прибегал к партии, чтобы его провели. Его всегда «просили» и просили единодушно, искренно. Я приписываю это тоже огромному такту барона Корфа и умению пользоваться обстоятельствами. Свою безукоризненную и безупречную репутацию он хранит всю жизнь превыше всего и дороже всяких окладов не допуская ни малейшего компромисса. Например, в бытность П.Л. городским головой, гласный М.И. Михельсон усмотрел какую-то неправильность при решении пустяшного вопроса. По существу дело не стоило выеденного яйца, но затронуто было самолюбие П.Л. Он на следующее же заседание поставил первым на повестку «дело о неправильных действиях городского головы», а сам в заседание не приехал. Конечно, ему было выражено полное доверие и сочувствие, а гласный Михельсон сам поспешил взять назад свои слова. Все устроилось по хорошему.
Деятельность П.Л. по земству гораздо скромнее, чем в должности столичного городского головы. Это был единственный настоящий «лорд-мэр», в полном смысле слова; при нем сама должность городского головы сделалась более почетной, видной и представительной, чего к сожалению нельзя сказать о других его предшественниках и преемниках. Как зорко охранял всегда П.Л. достоинство звания городского головы показывает напр. следующий случай. Однажды П.Л. получил приглашение на одно помпезное «открытие» с парадным обедом; осведомившись, что в числе приглашенных на торжество находился некий ресторатор П.Л. не поехал на открытие… Другой раз он уехал с бала, заметив в числе танцующих господина «излишне веселого». Точно также считая звание городского головы весьма почетным, П.Л. как только его выбрали в городские головы сам немедленно отказался от участия во всех частных обществах, кредитных и торгово-промышленных в которых он раньше занимал разные должности или состоял в качестве члена. Неудивительно, что такого же точно отказа П.Л. потребовал после и от своего преемника Вл. И. Лихачева, когда последний, сделавшись городским головой, оставался членом совета волжско-камского банка. Но В.И. человек других традиций, и предпочел испросить у думы разрешение на «совместительство». Дума разрешила…

П. Л. оставался головой одно неполное четырехлетие. Его не слишком любила сильная думская партия, во-первых за излишнюю «щепетильность», как говорят наши гласные-подрядчики, а во вторых, за немецкое происхождение. На выборах при подаче предложений записками П.Л. получил ровное число голосов с покойным И.И. Глазуновым и тотчас же отказался от баллотировки; И.И. баллотировался один и был избран. Через 4 года кандидатура П.Л. снова была выдвинута, но счастливым конкурентом оказался В.И. Лихачевъ.
Оставшись не у дел после кресла городского головы, П.Л. не вернулся в земство, где не без успеха его место занял И.А. Горчаков и остался в обоих самоуправлениях только гласным, а в сельскохозяйственных обществах деятельным членом и президентом. Между прочим, он постоянно громадным большинством избирался в председатели сессии общих собраний «золотого банка» и печать обязана ему тем, что на эти собрания впервые стали допускаться корреспонденты газет, в числе которых попал и я. С тех пор, лет 10 из года в год я высиживал все сессии этих собраний. Мне кажется, барон Корф жалел после, что сделал этот шаг; по крайней мере, когда впоследствии он занял пост председателя правления, ему газеты не мало испортили крови, погоней за сенсационными новостями, которые не редко вредят финансовому учреждению, связанному с биржей и курсами.
Мне пришлось бы зайти слишком далеко, если бы я стал делать характеристику общих собраний «золотого банка». Скажу только, что П.Л., как опытный и блестящий председатель, проводил собрания «золотого банка» очень искусно; тут еще не забылась юханцевская растрата, как начались курсовые несчастья и страсти разгорались; дошло однажды до скандального столкновения двух членов… С появлением на председательской трибуне П.Л. такие случаи стали невозможными, тем более, что и председателем правления сделался граф В.В. Левашев, всеми уважаемый. В 1886 году вышел закон о несовместительстве и граф В.В., как генерал-лейтенант, принужден был покинуть председательство в правлении, сопряженное с окладом в 9,000 р. в год.
— Корфа, Корфа, — воскликнуло все собрание, когда возник вопрос о заместителе графа Левашева. И барон П.Л. перешел с одного председательского кресла на другое, с почетного и бесплатного на платное и в ту пору очень тягостное и ответственное…
— Как же справился он со своим новым постом? —  Сила солому ломит, а курс 10 р. 27 к. за полуимпериал сломил всю опытность, знание и энергию П.Л. После долгой и упорной борьбы он принужден был сдать золотой банк — государственному, дворянскому. Много было борьбы, много положено П.Л. почти геройского самоотвержения и ночного труда, но для «массы» членов нужно только одно: уменьнение платежей, т.е. поправление нашего курса. А это не в силах и не во власти было барона Корфа. Пять лет самых тяжелых и труднейших для общества взаимного поземельного кредита прошли под председательством П.Л. Он много поработал, чтобы сохранить для России единственный поземельный банк без акций, т.е. на началах взаимности и самоуправления. Оставшись в прошлом году опять без кресла (за сдачею золотого банка правительству), П.Л. получил Концессию и теперь строит на собственный счет и риск железную дорогу из Петербурга на север к Новой Ладоге…
Пожелаем П Л. от души не остаться снова без кресла…

Источник: Знакомый. Профили современников/выпуск первый. — СПб.: тип. А. Катанского и Ко, 1891 — С.29-35