На поденщине. Рассказ.

Было восемь часов утра, когда из ночлежного дома вышли на улицу двое босяков, Яшка-Лохматый и Степка-Кореляк — вышли и остановились в раздумье.
— Куда идти нам? Как нам быть?
— Э, не горюй! — сказал Лохматый.
— Голод ведь не тетка! Есть охота!
— Так что-ж? Достанем!
— Где?
— Вали на биржу!
— На Никольский рынок?
— Да
— На поденщину?
— Там теперь нашего брата много, авось и нас с тобой порядят!..
— На какую работу?
— Барки выгружать! Видишь-ли, на Неве теперь большая спешка! Навигация подходит к концу – все торопятся!.. Хорошие деньги дают!
— Пойдем, коли так!
— А если не наймут?
— Ну, тогда придется «пострелять»!
Двое приятелей пришли на рынок и стали на площади в ожидании нанимателя. Народу было много. Тут были и землекопы, и канавщики, и носчики кирпича для постройки домов, и катали.
Пришел подрядчик и стал набирать людей.
— Вам кого требуется?- спросил Лохматый.
— Каталей — тачку катать!
—  С чем?
— Барку выгружать с кирпичами!..
— Велик пробег?
— Близко! С пристани на Гагаринскую набережную!..
— А плата какая?
— Рубль-целковый!
— Что ты? Что ты? Да есть-ли у тебя крест-то на шее?
— Есть!
— Нет, видно, нету!
— А что?
— Виданое-ли дело, чтобы поденщики за выгрузку кирпича получали по рублю!
— А сколько-же тебе?
— Полтора целковых! Упрись, ребята, и дешевле не ходи!.. Каторжная работа! Знаю я ее!..
— Экая хитрость — тачку катать! Ходи себе, да покатывай!..
— Ладно, зубы не заговаривай! Тяжелее этой работы нет, кроме вот разве выгрузки путиловской плиты…
— Ну, двугривенный прибавлю!
— Нет, нет! Дешевле не пойдем!
— Ну, что с вами поделаешь! Будь по вашему!
— Уж если теперь не взять хорошую цену, так когда-же?..
— Катали, пожалуйте!
— Много-ли народу требуется?
— Человек пятнадцать!
И подрядчик стал отсчитывать народ. В это время «вольница», окружавшая подрядчика, подалась вперед и стиснула его.
— Стой, стой, не все сразу.
— Раз, два, три…
— Ты куда прешь, свиное рыло!.. — с укоризной заметил один посадский другому.
— Куда? Сам знаешь, куда!
— Ты в сапогах, а я в опорках, чего, леший, отбиваешь!..
— Всем хватит работы!..
— Я раньше тебя пришел!
— Ну, коли раньше, так становись ближе!
Подрядчик отсчитал пятнадцать человек, в число которых попали и Яшка-Лохматый, и Степка-Кореляк.
— Паспорта ваши пожалуйте!
Отдали паспорта.
— Куда идти-то?
— На Гагаринскую!..
На Гагаринской пристани, на Неве, стояло несколько барок с кирпичом, которые выгружали «летники»: так называются рабочие, которые нанимаются на лето доставлять кирпичи в Петербург и выгружать его на берег. Они, соединившись в артель человек по десяти, по пятнадцати, рядятся с хозяином на срок с апреля месяца до 1 октября, по цене от 150 до 180 рублей в лето, на хозяйских харчах. По случаю спешной выгрузки, на помощь «летникам» нанимают «вольницу» на поденщину, ей платят дороже, но зато и работает она непродолжительное время — пока есть работа.
Катать тачку берется всякий, кто чувствует в себе силу и выносливость. А силы тут требуется не мало.
Придя на пристань, Лохматый и Кореляк тотчас же обратились к подрядчику:
— Хозяин денег дай!
— Зачем вам?
— Надо лапти купить! В лаптях способнее ходить по доскам-то!
— Да и кожаные рукавицы не мешало-бы, а то руки истреплешь об кирпич-то!
Подрядчик дал, и Яшка, и Степка тотчас запаслись кожаными рукавицами и веревочными просмоленными лаптями, которые купили тут-же, на пристани, у бабы-торговки, по гривеннику за пару. Все судорабочие выгрузчики, во время работы, обязательно ходят в лаптях, в которых удобнее бегать по доскам, меньше шансов поскользнуться и упасть с тачкой в воду.
— Ну, берись, ребята, за тачки. Нечего времени терять! — скомандовал подрядчик.
И вольница встала на линию в перемежку с «летниками», за которыми надо поспевать… Не поспеешь, вышибут из линии, и тогда срам, позор, уходи прочь, нам таких не надо, мало каши ел, силы нет…
Кореляк сразу наложил на тачку 50 кирпичей и рысцою, бегом, повез тачку по железной колее, проложенной с самой барки во двор дома.
— Ты, брат, не горячись! — заметил ему Лохматый!..
— А что?
— Погляди, все возят по сорок кирпичей, а ты полсотни прешь!..
— Ничего!..
— Знаешь-ли ты, сколько в один заезд в тачке везешь?
— Нет!
— А вот разочти! Каждый кирпич весит 12 — 15 фунтов!.. А ты везешь пятьдесят…
— Пятнадцать пудов, значит!
— Да!.. Вози по сорока!
— По двенадцати пудов!
— Довольно с тебя и этого!.. За день-то, брат, так умаешься, что соломину не перешагнешь!..
— Ладно!
Выгрузчики, сделавъ десять концов с барки на берег, решили отдохнуть. Прибежав мелкою рысцою с пустыми тачками на барку, они наложили на них кирпича.
— Залога! — крикнул на всю барку старшой. И тачки, с наложенным на них кирпичом оставлены были на время в покое, а рабочие присели, кто где мог, и стали, не торопясь, скручивать из газетной бумаги цыгарки. «Летники», как народ привычный, не ощущали особенной усталости, работали как волы, запряженные в ярмо, тихо и молчаливо. Давно уже у всех у них были на руках мозоли, руки приучены крепко держать тачку и не давать ей накреняться на право или на лево, а поясница привыкла сгибаться за пробегом тачки. Вольниц, не привыкшей к этой работе, было тяжело, да у них и не было еще надлежащей сноровки. Но все-таки они не отставали от «летников» и работали на славу, хотя капли пота и выступали у них на лбу.
— Берись за тачки! — скомандовал старшой, и катали снова забегали рысцою по колее.
В двенадцать часов — обед. Кашевар наварил свежих щей и каши. Ели тут-же, на барке, под открытым небом. Аппетит у всех превосходный.
— Ух! Устал!
— Жрать хочу!
— Так-бы, кажется, все и съел!..
— Еще-бы! От такой работы!
— Что твоя ломовая лошадь!
— Присаживайтесь, молодцы!
Катали разместились группами возле дымящихся котлов и принялись за еду, хлебая деревянными ложками прямо из котла. После обеда — часик отдыха, во время котораго «катали» спали, как убитые, раскинувшись на барке там и сям, в непринужденных позах.
После обеденного отдыха работали до самого вечера.
— Пора шабашить, молодцы! — сказал подрядчик.
«Катали» наложили в тачки кирпичи и оставили на барке, приготовив их к завтрашнему дню, так чтобы на другой день, придя на работу, можно было прямо взяться за тачки с кирпичами.
— Поденьщики, получайте деньги!
Вольница, выстроившись в шеренгу, подходила по очереди и получала поденную плату.
— Завтра будете?
— Придем!
— Где-бы нам ночевать? В ночлежку идти далеко!
— Ночуйте здесь, на барке!..
— А и в самом деле! За ночлег не надо платить!
— Ну, вот, день-то и прошел! Слава тебе, Господи! — сказалъ Лохматый.
— Прожили! — ответил Степка-Кореляк,— да еще деньги нажили!.. По полтора целковых на брата!..
— Зато и поработали! Ломовая лошадь того не свезет, что мы с тобою, Степа!
— Ну, неправда!
— Верно говорю тебе! Ведь сто концов мы пробежали с тачкой на берег!
— Ну, сто!..
— Клади на круг по десять пудов на тачку в каждый конец! Вот тебе тысяча пудов!..
— Охо, хо, хо!..
— Да! Скотина не вывезет тысячи пудов в день, а ты свезешь!..
— На то я и человек, — заметил Кореляк, — чтобы больше скотины работать!..
Скотина глупа, а я умнее ея!.. Вот только что-то поясницу ломит, да в плечах больно, возле лопаток!
— Это с непривычки, — утешал посадского кто-то из «летников», — а вот как поработаешь с недельку, как рукой снимет!.. Все пройдет…
Пустяки!.. Гляди на руки; как мозоли наживешь, спине легче станет!..
Наступила ночь. Вольница приютилась на барке вместе с «летниками» и, сильно уставши, заснула богатырским сном…